Том 7. Избранные письма

Рецензия на письмо о монашестве: 1) История монашества. 2) Отличие монахов от мирян

Ваше превосходительство, милостивейший государь Стефан Димитриевич!

Препровождая при сем письмо о монашестве, которое прочитал я неоднократно с удовольствием и о котором имел честь в прошлом письме, по Вашей любви ко мне и моей к Вам, сказать мое не тяжеловесное мнение: оно очень дельно. По тому же чувству, по желанию Вашему и моему обещанию, не останавливаюсь и заметить, не для критики, но с желанием принести посильную услугу:

1) По мнению моему, происхождение монашества не довольно правильно изложено. Оно не есть плод гонений, хотя некоторые, точно, удалились в пустыни от гонения. Несколько частных случаев не позволяют заключать о целом. Это объясняется в особенности тем, что пустыни начали наполняться монахами по окончании гонений, во время коих пустынножителей было весьма мало. Вот наружное доказательство; есть и внутреннее, сильнейшее: почти все иноки древние входили в искушения явныя от бесов, после чего искушения от человеков не страшны. Таким ли бояться мучителей? Антоний Великий, когда услышал о начавшемся гонении в Александрии, пришел туда, объявил себя христианином, желал мучиться, но никто не посмел возложить рук на него: ибо и монашество есть долговременное мучение. От чего же явилось монашество? В первые три века Церковь Христова была гонима правительством. Принять христианство значило лишиться всех прав гражданства, всего имущества, самой жизни. Принятие христианства не могло не быть следствием сильнаго убеждения. Христиане жили, как приговоренные к смерти, не зная, в который час Жених придет, – приготовлялись к смерти, расточая тленное имущество нищим, пребывая непрестанно в молитвах и сердцем живя более на Небе, нежели на земле. Весьма многие проводили жизнь девственную, подвижническую – все. Не было мысли о забавах, роскоши, стяжании, своеволии. Можно сказать, все были монахами; аскеты были совершенными монахами, не имея платья монашескаго, как и клир не отличался одеждами во время гонений от общества. Когда гонения прекратились, то жизнь христиан посреде градов изменилась, ослабла. Веру христианскую принимали не всегда по одному убеждению, но весьма часто по обычаю; вступило в Церковь много гнилых удов, кои во время гонений тотчас бы обнаружились отпадением; общество христианское посреде градов изменилось. Жене-Церкви, коей первородный плод, лик мученический, восхищен к Богу на Небо, даны были два крыла орла великаго – бежать в пустыню: явился лик монашествующий.

2) Недостаточно объяснена разность между мирянином и монахом, столь явная из слов Спасителя к юноше: «аще хощещи спастися, заповеди сохрани: не убей, не прелюбодействуй, не укради» и проч. (Мф.19:16–21 и др.) Вот деятельность мирянина, коей цель – спасение. На вопрос юноши, что есмь не докончил. Господь научает что есть в христианском жительстве совершенство; кто хочет онаго достигнуть, должен сперва оставить все земное, и потом, обнаженный от всего, принять труд о достижении совершенства. Это изображает и евангельская притча, в коей Царствие Небесное уподобляется купцу, узнавшему, что на некотором селе скрыто сокровище, и продавшему все имение для покупки села того, заметьте, а не сокровища. Святый Макарий Египетский говорит, что тот, кто расточил имение, оставил все приятное земное, удалился в пустыню – еще ничего не сделал, только обнажился для вступления в поприще, – неизвестно, достигнет ли цели.

Совершенство христианское состоит в чистоте сердечной, коей является Бог, обнаруживающий Свое пребывание в сердце многоразличными дарами Духа Святаго. Достигнувший сего совершенства есть светильник, не телесным служением, но служением Духа исполняющий заповедь любви к ближнему, руководящий спасающихся, восставляющий их от падений, целящий их душевныя раны. Монашеский лик доставил Церкви Христовой пастырей, которые не препирательными словесами человеческой мудрости, но словесами Духа, споспешествуя учению чудесами, пасли и утверждали Церковь. Вот почему Церковь по окончании мучений представлена бежавшею в пустыню. Туда бежало совершенство церковное, источник света церковнаго, главная сила Церкви воинствующей. Кто были Златоуст, Василий Великий, Епифаний, Алексий и Филипп митрополиты, – словом, все святые пастыри? Но и не в чине архиерейском, а в простом монашеском, есть много светильников от Антония Великаго, Иоанна Дамаскина, до Сергия Радонежскаго и Георгия Затворника. Веру утверждали, ереси обличали и попрали. Без монахов пропало бы христианство в мирянах. Вот сколь необходимо в Церкви Христовой совершенство, без коего и спасение с самою верою легко может утратиться, и непременно утратится: ибо нужны чувства, обученныя долгим временем, в различении добра от зла (Евр.5:14). Сего совершенства достигали в первенствующей Церкви аскеты и мученики, после – монахи. Безбрачие, нестяжание, пост, труд, бдение, деятельная любовь, это – орудия, средства к достижению совершенства, но не самое совершенство. Кажется в письме об этом сказано темно, отчего различие и необходимость монашества выставлены не в полной силе. Хорошо бы сочинителю прочитать беседы Макария Египетскаго, и слово усилить понятиями духовными. Скажут: какой гордый отзыв о монашестве, обличающий гордость сердца. Отвечаем: в темной комнате значительная нечистота не приметна; в освещенной яркими лучами солнца тонкий прах весьма заметен и беспокоит хозяина. Дух Святый есть Учитель смирения; вселившись в сердце, вздыхает воздыханиями неизглаголанными и показывает человеку ничтожность праведности его, как говорит Исаия: «вся наша правда, яко порт жены блудницы» (Ис.64:6). Настоящая дьявольская гордость – отвергать дар Божий существующий, как бы не существующий.

Навсегда Ваш преданнейший

Архимандрит Игнатий.

5 мая 1840